— Давай кричи и поднимай всех, дорогая, — с холодным безразличием сказал он.

Но не успела она открыть рот, как он закрыл его поцелуем. Его язык проник между её зубов. То, что должно было прозвучать как крик, получилось приглушённым стоном. Удерживая её руки за спиной, Морган вывел её из состояния равновесия, слегка отклонив назад. В таком неустойчивом положении она не могла даже пошевелить головой, чтобы уклониться от его хищного рта.

Первой мыслью было сопротивляться ему; второй — просто лежать спокойно в его объятиях и терпеть поцелуи, до тех пор, пока он, не добившись от неё ответных, не отпустит её. Но где-то в глубинах своего сознания Хетер понимала, что с ним этот номер не пройдёт. Особенно теперь, когда его прикосновение было таким знакомым, а его вкус действовал как наркотик, попавший в кровь. Через несколько секунд она безрассудно стала отвечать на настойчивые требования его губ. Их языки слились.

Наконец он отпустил её, но только для того, чтобы оставить след горячих, влажных поцелуев на выгнутой шее. Она снова застонала, на этот раз с пылким желанием. Его губы последовали ещё ниже. Языком он провёл по верхним половинкам грудей, открытых ему благодаря расстёгнутому платью и низкому вырезу сорочки. Затем его язык опустился ещё глубже, в затенённую ложбинку, как бы в поисках скрытых там тайн.

Хетер почувствовала, как её груди набухают и соски становятся твёрдыми в невысказанной просьбе, на которую Морган быстро отозвался. Взяв в рот отвердевшие соски, он дразнил их языком через ткань сорочки и сосал, вызывая в ней сильную дрожь. Но этого было недостаточно для них обоих.

Смутно она различала свой собственный голос, страстно, с желанием умолявший его:

— Пожалуйста, Морган. Пожалуйста…

— Скажи мне, милая, — хрипло отвечал он, — скажи мне, чего ты хочешь.

— Ещё, — выдохнула она. — Ближе.

Как он сумел одной рукой избавить её от одежды, Хетер не суждено было узнать. К этому моменту её сознание было затуманено желанием, она напряглась в тревожном ожидании и чувствовала только, как Морган осенял тёплыми поцелуями её пульсирующее тело. Вдруг она поняла, что стоит среди упавшей одежды совершенно обнажённая, а Морган ласкает её тело, как ей показалось, сразу во всех местах. Её спину, ягодицы, дрожащие бедра. Целует её плечи, груди, живот. Заставляет её плавиться, гореть и желать с такой силой, какой она не знала до этой минуты.

Он целовал её груди до тех пор, пока она не почувствовала, что не может больше выносить сильного страстного желания, которое пронизывало все её тело, отдаваясь в нижней части живота и между бёдер. Затем все ещё продолжая держать её руки за спиной, он опустился перед ней на колени и мягко раздвинул её ноги. Потрясённая, она ощутила тепло его дыхания на самой интимной части своего тела. Его усы тёрлись о внутренний изгиб бёдер.

— Морган! О Боже, что ты делаешь!

— Поклоняюсь тебе, любимая, — пробормотал он. — Каждому прекрасному влажному дюйму тебя.

Затем его губы коснулись её там — его язык был подобен факелу, — и она вся воспламенилась. Если бы не поддержка его рук, она рухнула бы на пол. Но он крепко держал её, и прелестная пытка продолжалась и продолжалась до тех пор, пока с хриплым криком она не лишилась чувств в этом последнем облегчении, которое вытеснило из её сознания все, кроме волн фантастических эмоций, пульсировавших в ней.

Когда она пришла в себя, то уже лежала на кровати. Морган, обнажённый, склонился над ней, опираясь на локти. Рот его был искривлён в самодовольной улыбке, полной мужского превосходства, в то время как он наблюдал за тем, как она медленно возвращается из глубин желания. Затем он поцеловал её неторопливо и основательно, и она ощутила на его губах эссенцию своей страсти.

— Когда-нибудь я научу тебя делать тоже самое со мной, но только не сейчас, — хриплым голосом пообещал он. — Этой ночью ты слишком нужна мне, и я не могу больше ждать.

Их губы снова слились, заглушив вырвавшийся у неё вздох наслаждения, когда Он поднял её ноги и их тела соединились в одно целое. С каждым последующим толчком их желания становились горячее, ярче, до тех пор, пока они не оказались полностью во власти пожара наслаждения, который охватил их и вверг в ослепляющий экстаз. Их ликующие крики слились в гармоничном аккорде и, медленно затихая, угасли, как угли в камине.

Склонясь над нею, Морган нежно поцеловал её раскрасневшиеся губы.

— Ты моя, Хетер, — прошептал он. — Моя, и никогда не будешь принадлежать другому, пока я жив. Надеюсь, ты понимаешь это?

Она едва кивнула. Весь запас её сил был израсходован. Она слишком устала, чтобы оспаривать это заявление, понимая к тому же бесполезность этого.

— Я знаю.

— Я готов примириться с твоими властными манерами и с твоей напыщенностью, но я не позволю тебе продолжать игнорировать меня или то, что произошло между нами. Ты не отделаешься от меня так легко, потому что отныне я намерен приходить сюда каждую ночь и напоминать тебе, как сильно ты хочешь меня, укрепляя страсть, которую мы испытываем друг к другу.

Она вздохнула:

— Не могу понять, почему ты так стремишься ко мне. Наверное, эти причины слишком сложны, чтобы мой бедный, запутавшийся мозг мог разобраться в них. Но правильно мы поступаем или нет, я не могу больше сопротивляться этому. У меня нет ни сил, ни воли противиться тебе. Однако я надеюсь, что мы сможем хотя бы сохранить наш альянс в тайне. Я не хочу, чтобы наши личные отношения стали достоянием всего города.

— Боишься, что над тобой станут смеяться, принцесса, за то, что пустила в постель простого коммивояжёра по продаже обуви? — съязвил он.

— По правде говоря, я как-то не думала об этом. Просто не хочу, чтобы ко мне приклеили ярлык проститутки и опозорили меня и моего отца перед всеми его друзьями.

— Чудесно. Мы будем держать это в секрете. Пока я не застану тебя флиртующей с другими мужчинами или каким-нибудь другим способом пытающейся выкинуть меня из своей жизни и постели.

— Ты ещё не владеешь мною, Морган, — заявила она категорически.

— Я буду владеть тобой, — ответил он спокойно. — Да, и раз мы коснулись этого вопроса, будет лучше, если ты напишешь своему бывшему жениху и сообщишь, что нашла ему замену.

— Что-нибудь ещё, перед тем как ты вылезешь из моей постели и отправишься восвояси, оставив меня в покое? — осведомилась она.

— Да, — рассмеялся он. — Не забудь выпустить Пиддлса из шкафа, прежде чем он задерёт лапу на твою одежду.

ГЛАВА 18

На следующее утро Хетер собиралась посетить несколько магазинов. Морган сопровождал её как обычно, хотя теперь от него просто несло мужской самонадеянностью, по крайне мере по мнению Хетер. Они только вышли из продуктовой лавки, как заметили впереди них на улице толпу. Несколько ковбоев с хохотом и криками окружили какого-то человека, полностью поглощённые этим занятием. Сначала Хетер показалось, что объектом их развлечения стал ребёнок или, может быть, старая женщина, однако когда они с Морганом приблизились, то увидели небольшого, странного вида мужчину с раскосыми глазами. Он был одет в одежду чёрного цвета, напоминавшую пижаму. На голове у него красовалась смешная маленькая шляпа, а вдоль спины свисала длинная коса.

— Китаец, — сказал Морган, заметив её любопытство.

— Как ты думаешь, что он такого сделал, что восстановил против себя всех этих мужчин?

— Вероятно, ничего. Некоторые типы не могут отказать себе в удовольствии помучить кого-нибудь, кто отличается от них. По каким-то причинам они считают, что все иностранцы либо подозрительные субъекты, либо дураки, либо то и другое. Во всяком случае, китайцы являются их любимой мишенью, так как их привезли, чтобы использовать в качестве дешёвой рабочей силы на строительстве железных дорог, и многие коренные американцы остались из-за этого без работы. Конечно, виноваты в этом не они, а нанявшие их чиновники, желающие построить побыстрее и подешевле, не думая об обманутых и обездоленных. Но простые рабочие не понимают этого и вымещают свой гнев на китайцах.